У меня возник образ моего теперешнего положения. Я стою на обочине, увязая в придорожной пыли, и наблюдаю за движением людей. Пешие, конные или на авто различных марок и калибров. Налегке, с малой поклажей или навьюченные многосложными баулами… Когда-то и я была частью этого потока – то ускорялась, то замедлялась, временами пыталась притормозить заданный ход или даже развернуться в обратном направлении. Но течение несло вперед, повинуясь издавна проложенному руслу человеческой жизни. Потом что-то вынесло меня с этой дороги. Как будто я обнаружила тропинку, уводящую в сторону. С наполненного людьми шумного действа в необитаемый человеками лес.
Пение диковинных птиц, стократно отраженное стволами-струнами реликтовых деревьев. Сложный рисунок солнечных нитей, вплетенных в лиственные шатры, ковры и покрывала. Шуршание прошлогодней листвы и потрескивание хвороста под осторожными шагами лесного гостя. Но лес оказался полон не только природной органной музыки и добрых чудес. Здесь также обитают и весьма коварные сущности. Поладить с хищным зверьем и ядовитыми растениями – всего лишь дело знания и некоторого опыта. А вот справиться с лесной нечистью под силу не многим. К тому нужен особый дар, недюжинная сила воли, природное бесстрашие. Я определенно – не из таких исполинов. Встретив по пути дюжину-другую бесплотных, но вполне реальных созданий, я позорно дала деру. Как когда-то детьми, порассказав друг другу холодящие кровь небылицы, мы с подружками стремительно мчались по темным лестницам многоэтажки, каждая – к заветной двери своего дома. Туда, где разгонял тьму спасительный свет электрической лампочки.
И вот я снова у главного шоссе. Стою на краю и никак не решаюсь слиться с потоком. Те, с кем раньше двигалась по этой дороге, умчались далеко вперед, и мне уже ни за что не угнаться за ними. Ищу в проплывающих мимо лицах хоть что-нибудь узнаваемое. Чтобы появилось желание, интерес двигаться вместе. Но не нахожу. И не решаюсь оглянуться назад, на тропинку, ведущую к покинутому лесу. Вдруг она уже скрылась из виду, поросла сорной травой.
Чем дольше я стою на обочине, тем сильнее мои ноги увязают в пыли и тем меньше остается шансов когда-либо сдвинуться с этого места. Быть может, со временем я превращусь в каменное изваяние и послужу человечеству хотя бы в таком обличье. Авторы и последователи киосакизма предадут меня анафеме, как еретика, не стремившегося к созданию квадранта «И». Так для путников главного шоссе моя статуя станет безмолвно- красноречивым стимулом двигаться еще быстрее и еще дальше. Свернувшие с проезжей дороги смельчаки будут видеть мою окаменевшую фигуру со спины и это придаст им смелости выдержать все напасти на их зыбком пути…
А может все будет совсем иначе, и круговорот девяток выведет меня на другую дорогу. Где нет дилеммы выбора, нет полярности «радость или страдание» и мое настоящее – не разлом между прошлым и будущим, а единственный дар, одномоментно содержащий все, что было, есть и может быть в моей жизни. И даже то, чего быть не может – тоже в нем есть…
…Передо мной циферблат с нанесенными на нем знаковыми датами последних трех лет. Девятка более других чисел пестрит в круговороте, выпячивает что-то, пытается пробиться к сознанию сквозь слои скептицизма и логического анализа:
…9 апреля 2008 года. Прыжок в омут с головой.
9 октября 2008 года. Пинок от мироздания.
9 января 2009 года. Чудесная троица от Рождества.
9 октября 2009 года. Чайка – первый полет.
9 июля 2010 года. Падение в подземелье.
Я начинаю раскручивать барабан в обратную сторону. Хочу дойти до точки, давшей первичный импульс этому девятичному круговороту. Может быть, оттолкнувшись от этой опоры, мне удастся ускорить прямой ход барабана и прекратить это бестолковое зависание на обочине…
